«Я выжила на факультете экономики и пришла к социологии»

Ведущий специалист группы «Финансовое поведение» Юлия Дормидонтова пришла в ФОМ едва ли не прямиком с трапа самолета. Прежде она в течение семи лет училась и работала в Университете Милана, где сначала получила степень PhD, а затем занималась исследованиями предпринимательской деятельности и проблем дискриминации. О своем итальянском опыте Юлия Дормидонтова рассказывает так, будто он остался в далеком прошлом, хотя с тех пор прошел лишь год. Еще бы: когда позади столько всего интересного, а в настоящем – открытость новому и хорошая привычка к карьерным виражам.

Ты в ФОМе ровно год и за это время наверняка успела убедиться в его самобытности. Какие особенности работы в компании ты отметила для себя?

Определенное разделение труда. Прежде – и в течение семи лет, что я работала в Италии, и до этого в РАНХиГС – я работала над проектом одна или вместе с коллегами, где все занимались им сообща. Сама писала тексты, строила графики и готовила аналитику. Делала проект, если можно так сказать, под ключ. В ФОМе работа поэтапная, в ней задействованы несколько людей, и в каком-то смысле это было для меня в новинку. Но в любой компании есть свои специфические требования, свои подходы, и важно уметь адаптироваться.

Мы много говорим про теплые отношения в коллективе. На твой взгляд, в чем это проявляется?

В ФОМе все легко взаимодействуют друг с другом независимо от возраста. Например, в Италии иерархия более жестко ощущалась: там чем старше человек, тем выше у него позиция и тем больше пиетета ты должен проявлять к нему. В ФОМе более неформальные отношения.

Прежде чем мы поговорим о твоем итальянском периоде, расскажи, как ты пришла в социологию. Ты ведь по образованию экономист?

Пришла я непрямым путем. В детстве у меня было много идей на тему того, кем стать – я мечтала быть балериной, врачом, заниматься театром и журналистикой. Но к 11-му классу так и не определилась. Я, хоть и окончила школу с золотой медалью, была не из тех детей, которые точно знают, к чему у них есть склонности и чего они хотят. У меня были языки, но я никогда не рассматривала их как навыки, которые могут быть полезны в какой-либо профессии, например переводчика. В результате пошла по пути родителей. Они экономисты, оба закончили МГИМО, и однажды мама сказала: «Ты выбирай, что тебе интересно, мы поддержим любое твое решение, но, если это будет не экономика, тогда разве что морально». И я поступила на экономический факультет Высшей школы экономики. Я проучилась там четыре года и считаю этот факультет школой жизни, уроком выживания, после которого уже никакие нагрузки и стрессы не страшны. Но экономика в глобальном плане мне была не очень интересна, поэтому после бакалавриата я пошла на факультет менеджмента той же «Вышки», изучать маркетинг. Мне было интересно все, что касалось исследований, анализа рынка, но в целом маркетинг – это про продвижение продукта, продажи. А я по характеру не продажник, а аналитик. И после магистратуры я ушла в социальную сферу, где тоже есть аналитика, но все исследования – про людей. Тогда я убедилась, что мне нравится социология, нравится изучать людей.

Как так вышло, что писать диссертацию ты отправилась в Италию?

Я работала в РАНХиГС, занималась экономической социологией с пенсионной тематикой и параллельно пыталась писать кандидатскую. Если ты трудишься в исследовательской сфере, то на каком-то этапе ты должен защищаться, иначе твои профессиональные перспективы будут ограниченными. Но совмещать работу и написание кандидатской у меня не получалось. И тут неожиданно появился вариант с Италией.

Я была подписана на рассылки всяких зарубежных PhD-программ, но Италию я не рассматривала – только страны, на языках которых я говорю (Франция, Испания), или страны, в которых были полностью англоязычные программы. И вот в августе 2015 года пришло письмо. По описанию программы «Экономическая социология и рынок труда» Миланского Университета я поняла, что это близко тому, чем я занимаюсь. До подачи документов оставалось две недели. Я подготовила проект, собрала рекомендации у своих руководителей и в последний момент отправила заявку. Меня пригласили на собеседование. Его можно было пройти дистанционно, но у меня была шенгенская виза, и я полетела в Милан. До этого была там 10 лет назад и всего один день, и мне хотелось понять, насколько комфортно мне будет в этой стране. Собеседование прошло средне – я перенервничала и немножко растерялась. В результате – отказ. Я успокоила коллег, что никуда не уезжаю, а через месяц, когда обучение уже началось, пришло письмо – какая-то итальянка отказалась и освободилось одно место. А я уже решила, что за год выучу итальянский и буду подаваться еще раз. Конечно, я сразу согласилась! Закончила на работе отчет и через две недели оказалась в Милане, в общежитии, которое университет предоставляет на первый месяц обучения.

Насколько тяжело было устроиться в новой стране, когда не знаешь языка и уже через месяц вынужден искать постоянное жилье?

А Италия не была моим первым опытом. (Смеется.) До этого я на два года ездила во Францию по программе двойных дипломов Высшей школы экономики и Европейской школы менеджмента в Париже. Но тогда было попроще – туда я приезжала со свободным французским.

Незнание итальянского меня не сильно пугало. В университете преподавали на английском. А в быту мы с итальянцами общались на языке пантомимы и прекрасно понимали друг друга. Это не стимулировало изучать язык, потому что любой вопрос было довольно легко решить, главное – правильно размахивать руками. Поэтому английский и французский у меня все-таки более свободные, чем итальянский, несмотря на семь лет жизни в среде. В то же время какие-то организационные вещи давались с трудом. Италия – страна победившей бюрократии. Документы там делаются безумно долго и не всегда направляются по правильному адресу. Карточку медицинского страхования на руки я впервые получила спустя пять лет жизни в стране.

Твоя диссертация называется «Возрастная дискриминация на рынке труда». Как долго ты ее писала и отличается ли ситуация в Италии от российской?

Первый год полностью заняла учеба, а последующие два я писала диссертацию. У меня было представление о ситуации с возрастной дискриминацией в России, потому что я ее немного изучала, но у итальянцев все оказалось несколько иначе. У них остро стоит проблема занятости молодежи. В Италии культивируется уважение к старшим. Руководящие позиции часто занимают люди в почтенном возрасте, и они не готовы давать дорогу молодым, поэтому тем сложнее устроиться в жизни.

Мой знакомый дизайнер, итальянец из Милана, рассказывал, что ему интереснее создавать одежду для китайского рынка. Там молодые ребята фанатично работают, строят стремительную карьеру и потому платежеспособны, в отличие от Италии, где люди до 35 лет учатся и живут с родителями.

Многие итальянцы действительно в этом возрасте все еще живут с мамой, но работать, как я заметила, начинают все-таки пораньше, лет в 25. Просто им трудно найти себя, в стране проблема именно с наймом.

А вообще, если честно, в Италии – гораздо острее проблема гендерной дискриминации. Если на одну позицию будут претендовать мужчина и женщина с бакалаврской степенью, то рекрутер возьмет мужчину. Женщину – только, если у нее будет магистерская степень. Об этом говорят совершенно открыто.

Кем ты работала после защиты диссертации?

Работала на разных позициях в академической среде. Например, я участвовала в исследовании на тему домашнего насилия против женщин. При больнице существует кризисный центр, куда могут прийти женщины, пострадавшие от домашнего насилия. Их спрашивали об отношениях с мужчинами. Я читала, анализировала и заносила в базу ответы этих женщин. Когда ты пропускаешь через себя более сотни жутких историй, описанных во всех подробностях, эмоционально это ужасно.

Еще у меня было исследование лиц с ограниченными возможностями на рынке труда. Оно закончилось в марте 2020 года, как раз, когда началась пандемия. Два месяца я сидела без нового контракта и работы, но никуда деться из Италии я не могла. Летали вывозные рейсы из Рима, на которые сажали по спискам, но в них попадали не все. Я не понимала, как быть: у меня жилье, вещи – улетать с одним чемоданом было странно. Оставаться – страшно. Мы по 40 минут стояли в масках в супермаркеты – и боялись заразиться.

Также я занималась преподаванием. Сначала ассистировала своему руководителю на курсе по социологическим методам исследований и по методологии исследований и читала часть этого курса, а потом читала курсы по методике анализа данных и недискриминирующего поведения в обществе и на рынке труда. В конце 2020 года я планировала уезжать, но мой руководитель предложил вакансию. Я подалась, и меня взяли – требовалось провести исследование предпринимательской деятельности в Италии. Два года я изучала эту тему. Было сложно. Пандемия – университет постоянно закрывали, туда не всегда можно было попасть. С руководителем можно было обсудить все лично, но на сообщения он из-за занятости отвечал через раз. Но самые большие трудности начались в начале 2022 года в связи с понятными событиями. Мне заблокировали счет, и было видно, что ситуация, притом что ко мне все относились доброжелательно, становится все хуже. Летать снова стало невозможно. Чисто психологически было тяжело. Мой контракт заканчивался в октябре, и, хотя руководитель предлагал мне податься на еще одну позицию, я окончательно решила, что пора возвращаться.

Как ты проводила свободное время?

Путешествовала иногда. На юг Италии так и не доехала, но вокруг Милана объездила все, любила ездить на озера. Иногда ко мне приезжали друзья и родители. Мы ходили в театр и кино, гуляли. В какой-то момент я стала ходить на зумбу и фламенко, но, к сожалению, это продолжалось недолго – пандемия все нарушила. С зумбой у нас было несколько выступлений, а вот с фламенко не успели. Хочу вернуться к нему, но в Москве не могу найти подходящие курсы. Фламенко – это прямо мой танец.

Чем именно он тебя привлекает?

Сдержанной страстью. Фламенко – очень многослойный танец. Внешне он очень строгий, угловатый, с этой чечеткой и жестами, но там много внутренней страсти.

Чего итальянского тебе не хватает в Москве?

Мне как человеку с лактозной недостаточностью не хватает хороших соевых йогуртов. Но я рада быть здесь. Очень соскучилась по зиме. Сейчас моя вторая зима тут, в прошлом году зимы мне было мало.

Давай поговорим о твоей парижской жизни. Как ты оказалась во Франции?

В 2008 году я заканчивала бакалавриат факультета экономики и решила, что в магистратуру туда же я не пойду. Я подала документы на факультет менеджмента, там же в «Вышке», и готовилась к экзаменам, ходила на подготовительные курсы. А параллельно смотрела, какие есть программы за границей.

Меня взяли на эту программу до того, как я поступила на факультет менеджмента. Год я проучилась в Москве, потом год – в Париже и еще год проходила там стажировку.

Какие дисциплины вам преподавали?

Было довольно увлекательно. Мне повезло, что я знала французский, потому что на этом языке предметы были поинтереснее, чем на английском. Например, был предмет «Сенсорный аудиовизуальный маркетинг», на котором мы изучали нетривиальные подходы, направленные на привлечение клиентов. Это был 2009 год, и я помню, как наш преподаватель рассказывал, что скоро QR-коды будут повсюду, тогда это воспринималось как что-то необычное. Нам приводили в пример интересные бренды. Я тогда для себя открыла фирму Desigual, очень яркую для того времени. И у нас был довольно занимательный экзамен. Требовалось придумать какую-то крутую компанию, описать ее особенности и оригинальные методы продвижения. Экзамен проходил ночью и закончился в 7 утра. Я ненадолго поехала в общежитие, по дороге купила круассан, а потом – снова на занятия. Думала прогулять, но нам преподавали европейское право, и в тот день была экскурсия во Дворец правосудия. Такое пропускать было нельзя!

Еще был интересный курс про маркетинг в сегменте брендов категории люкс. К нам на занятия приходили представители Louis Vuitton, Hermes и других крупных компаний рассказать о своей работе. Однажды пришли люди из Pernod Ricard и для погружения в тему принесли вино. Франция – страна вина. Там сложно найти плохое даже за 1 евро, но когда я попробовала то вино за 100 евро, я поняла, что разница есть.

Что чувствует девушка 20 с небольшим лет, когда оказывается одна в Париже?

О, у меня был очень интересный роман с городом. Я была влюблена в атмосферу Парижа, он такой немножко сонный, немножко романтичный. Любила гулять по нему одна.

В чем находит проявление твоя любовь к Франции сейчас?

Я до сих пор хорошо знаю язык и люблю смотреть французские фильмы в оригинале.

Что мотивировало тебя выучить несколько языков и зачем столько экономисту?

Тут необходимо сделать небольшой экскурс в историю моей семьи. Начать стоит с раннего возраста. Мой дедушка изначально был простым мужиком из деревни Бабенки под Тверью. Пережил раскулачивание, блокаду и впоследствии здорово пробился в жизни. Он закончил финансовый институт в Ленинграде, после чего его отправили по дипломатической линии в страны Французской Африки. И в 30 с лишним лет он начал учить французский язык. Это было тяжело, но дедушка его выучил. В общем, когда мне было четыре года, он сказал моей маме: «Ребенку уже четыре, а она еще не изучает никакие языки! Представь, как ей будет тяжело их изучать потом!» Я в том возрасте еще русские буквы с трудом выговаривала, но меня отдали преподавателю английского языка. А поскольку мама училась во французской школе, позже меня отправили учить еще и французский. Как результат, в 13 лет я, глядя на одноклассницу, которая учила испанский, заявила, что тоже хочу. Мама возразила: «Дважды в неделю – английский, дважды – французский, да еще гитара. Куда тебе еще и испанский?» На этом разговор закончился, а испанский я немного поучила позже, в последний год во Франции. Для чего? Да мне просто нравятся языки. Они расширяют возможности. Собираюсь еще китайский поучить.

Раз уж ты обмолвилась о гитаре, какие успехи у тебя на этом поприще?

За гитару я не бралась, наверное, лет с 20. Во времена моего детства все дети ходили либо в музыкалку, либо в художку. Я в музыкальную школу не ходила, а занималась в обычной, со своей учительницей музыки. Репертуар был разный. В основном играла то, что хотели родители, особенно бабушка – это была ее идея с гитарой. Окуджаву, «Машину времени», «Наутилус». Высоцкий, хотя при исполнении женским голосом он воспринимается своеобразно. Но я очень любила петь его «Балладу о борьбе».